А у нас на Венере. Фантастическая повесть - Александр Червяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мишенька голову повесил, молчит, глядит в пол.
– Марш на своё место, а дома у нас с тобой будет долгий и подробный разговор, ты меня понял?
Мишенька только кивнул и на место своё тихо садится. Пол-лексеевна к нам с Сенькой разворачивается.
– Теперь разберёмся с вами, молодые люди.
Только тут я соображаю, что всё еще стою на столе. Спускаюсь вниз, ни на кого не глядя, тоже к Полине подхожу, и Сенька здесь же. Неужели ругать будет? Нас-то за что? Я говорю:
– А чего с нами-то разбираться? Полина Алексеевна, он же сам первый начал!
Полинка на нас только глазами как сверкнёт:
– А меня не интересует, кто первый начал! Вы уже в том возрасте, когда уже можно научиться не обращать внимания на глупые стишки! И уж тем более не начинать бегать по всей группе с кулаками наперевес и прыгать по столам, как два слонопотама! Сейчас же расставили все стулья и столы по местам, а ещё извинитесь перед Алёной, она, между прочим, до сих пор плачет! И помните – я на завтрашней экскурсии с вас глаз не спущу! Если увижу хотя бы миллиметровую подвижку в сторону нарушения дисциплины – пеняйте на себя! Мне повторить, или не надо?
Сеня негромко отвечает:
– Нет, не надо, Полина Алексеевна. Мы сейчас всё сделаем.
У Пол-лексеевны как выключатель внутри повернули. Тут же успокоилась. А мы с Сенькой давай порядок в группе наводить. Столы все подвинули на место, стулья. Потом подходим вдвоём к Кощеевой. Мнусь, потом говорю:
– Алён, прости, мы не хотели. Это всё Мишенька.
Алёнка вроде уже не ревёт, только нос в сторону отворачивает:
– Ладно, идите уже садитесь по местам… Слонопотамы!
На другой день приходим с утра в школу, рюкзаки с собой не берём – только сумки с планшетами. В групповой комнате уже ребята почти все собрались. С Полиной Алексеевной какая-то женщина разговаривает – это, оказывается, мама Алёны Кощеевой, она согласилась пойти на экскурсию, ну, как бы учительнице в помощь. Собираемся, строимся, готовимся выходить. Полинка, конечно, обещала за нами с Сенькой в оба глаза приглядывать – но, чувствую, сегодня ей не до нас. У неё после вчерашнего меры педагогического воздействия на Мишеньку в голове – то-то она держит его рядом с собой за ручку, как маленького, даже на секунду не отпускает. Мы мимо проходим, глядим на него, он только отворачивается. Ну, мы злорадствовать не стали – мы черти всё-таки, а черти лежачих не пинают.
Идём по коридору парами; я с Сенькой – правильно, а с кем же ещё? Сперва мы все вместе прошли через жилой отсек, миновали пост охраны. Через какое-то время нас вывели на площадку с турболифтами. Полина Алексеевна идёт впереди, а позади всех – Алёнкина мама. Полина Алексеевна кричит:
– Дети, дети, внимание, нам вот сюда! Дружно заходим в турболифт и садимся на диваны. Никто никого не толкает и не дерётся, вы меня слышите?
Зашли, расселись, поехали вверх. Мы с Сенькой на турболифте уже ездили, а многие мальчишки и девчонки из группы в первый раз. По сторонам головами крутят, шепчутся.
Через пару остановок выбегаем все из лифта. Ещё одна площадка, только не такая многолюдная и просторная, как внизу. Полина нас по головам пересчитывает, как курица цыплят:
– Ребята, все внимание, сейчас мы пересаживаемся в другой турболифт. В нём мы поднимемся на верхние уровни станции!
Стоим, ждём лифта, оглядываемся по сторонам, разговариваем. Наконец, дверь турболифта широко распахивается, заходим внутрь. Снова едем наверх.
Добираемся до места, выходим. Площадка совсем небольшая, пустая практически, от неё расходится несколько коридоров. Идём, сворачиваем, останавливаемся.
– Ой! – Алёнка Кощеева говорит. – Поглядите, какая дверь смешная!
А дверь перед нами и правда смешная. На нижних уровнях в каютах и коридорах таких дверей не бывает. Выпуклая, с толстыми петлями и огромной ручкой сбоку. Видно, что не отъезжает в сторону, а открывается на себя – ну прям, как дверца у холодильника, только большая.
– Это не смешная, – Мишенька-ангелочек важно поправляет, – это старинная!
В общем, тут дверь эта старинная открывается, и выходит из неё дедушка.
Вообще говоря, у нас на станции сильно пожилых просто нет. Кто на пенсию выходит, те возвращаются на Землю. Так что Дедушку Мороза и прочих седых стариков, с бородами, мы только в кино видели. А тут – настоящий самый дедушка, я аж рот раскрыл.
Полина Алексеевна нам и говорит:
– Ребята, познакомьтесь, это Василий Васильевич, один из старейших работников нашей станции. Он согласился быть нашим экскурсоводом и показать нам всё здесь, наверху.
А Васильевич этот говорит:
– Здравствуйте, ребята!
Мы хором отвечаем: «здрааассте!».
– Как меня зовут, вам уже учительница сказала, а работаю я старшим техником. Вернее, старым техником! – и смеётся. – Давно как уже начальство грозится на Землю отправить, а я вот всё никак не отправляюсь. Хотя уже не тот, что раньше, всё больше молодежь учу да экскурсии такие вот иногда.
В общем, повёл нас этот самый экскурсовод дальше по коридору, потом наверх по длинной-длинной лестнице, а потом на широкую такую площадку.
– Проходите, пожалуйста! – приглашает. – Только осторожно, за руки держитесь!
Я как вышел, даже сам не понял, где я. Только рот удивлённо раскрыл и головой верчу. Посмотрел налево, посмотрел направо – а где же стены? Потом посмотрел наверх – и тут у меня как закружится голова! Я аж в Сенькину руку вцепился изо всех сил. Потому что прямо над головой потолка нет. И даже высокого потолка нет, как в школьном спортзале. А сверху как огромное бесконечное пространство, только золотистыми паутинками подёрнутое. Потом чуть попривык я, пригляделся – а это не паутинки, а как ажурные такие лесенки. И убегают на такую высотищу, что дух захватывает. Да что же это над нами такое?
Дед на нас глядит довольный, как мы стоим – все глаза вытаращили и рты разинули. Обождал минут пять, потом начал рассказывать:
– Перед вами, ребята, несущий баллон станции, другими словами – несущая оболочка. Наша станция очень похожа на гигантский дирижабль или воздушный шар, и мы сейчас с вами находимся аккурат внутри этого самого «шара». От этой вот площадки до потолка высота – почти километр. А диаметром наша оболочка целых пять километров. Подойдите к краю площадки, не бойтесь, тут ограждение.
Мы подошли, точно – лёгкий заборчик металлический по периметру площадки. Вцепился я в него, смотрю-слушаю дальше. Экскурсовод продолжает:
– Оболочка – самая старая часть станции, её построили прежде всего остального. Вон там, далеко – и рукой махнул – видите, блестящие как бы дома? Это водосборные ёмкости, в них хранится вода для всей станции. А вот там, ещё дальше – там газовые установки, там мы производим кислород и гелий. С другой стороны – энергетические подстанции, от них в ваши каюты идёт электричество. Рядом – аварийный ядерный реактор. Скажем, если вдруг надо заменить солнечные батареи на внешней стороне оболочки, то станция всё равно без электроэнергии не останется.
Кто-то из девчонок спрашивает, не пойму кто:
– А эти блестящие лесенки красивые, они куда ведут?
– Как куда? Они, как сетка, идут вдоль всей оболочки, чтобы можно было к любому участку подойти и проверить, как там и что. А кольцом по внешнему краю, отсюда даже не видно, вот там расположены шлюзовые камеры, чтобы рабочие могли наружу выходить и поверхность оболочки осматривать.
Чудеса какие! Знал я, конечно, что станция наша огромная, но что настолько огромная – не подозревал даже. Наконец, созрел у меня вопрос:
– Василий Васильевич! А как же сделали такой громадный несущий баллон? На Земле, а потом запустили его сюда ракетой и уже здесь надули, как воздушный шарик?
Экскурсовод качает головой.
– Нет, что вы, ребята, это невозможно. Общая площадь поверхности несущего баллона – почти 160 квадратных километров, или 160 миллионов квадратных метров. Даже если бы оболочка была сделана из тончайшей плёнки весом всего лишь 10 грамм на квадратный метр, общая её масса достигла бы 1 600 тонн.
